Дилетант галактических войн - Страница 61

Девушка замолчала на секунду, и Ковалёв тут же воспользовался моментом:

— Что их корабли по сравнению с вашими весьма неплохи, мы и сами уже убедились. Ты лучше скажи, какие силы они могут реально выставить.

— Я же говорю, не знаю. Брат сам вёл с ними все дела. Единственно знаю, что их планета где-то далеко, потому что даже наши соседи с ними ни разу не пересекались.

— Ясно. То есть никакой информации…

— Брат называл их адерами. Возможно, это их самоназвание.

— Ну хоть что-то. А те корабли, которые не так давно вошли в систему и которые мы расстреляли?

— Не знаю, меня никто не предупреждал.

— Всё страньше и страньше, как сказала Алиса…

— Кто?

— Не важно, потом объясню.

Ковалёв встал, прошёлся по комнате, разминая ноги. Так уж получилось, что лучше всего ему думалось именно тогда, когда он двигался. Привычка такая, что ли. Ситуация ему не нравилась совершенно. Одно дело — принимать участие во внутричеловеческих разборках, и совсем другое — схватиться с противником неясного пока потенциала. В том, что схватка будет, он ни капли не сомневался — слишком уж невероятным выглядел случайный заход в систему четырёх кораблей, один из которых был, несомненно, боевым, а другие три обладали огневой мощью, сравнимой с его линкором. Если эта троица — мирные суда, пришедшие с самыми добрыми намерениями, то можно заранее начинать вешаться.

Итак, что мы имеем? А имеем мы то, что имеют нас. В наличии куча противников известных, мелких и слабых — это осколки человеческой империи. С ними справиться не то чтобы легко, но и не сложно, скорее затратно по времени. Имеется куча цивилизаций нечеловеческих, однако они то ли не слишком агрессивны, то ли слишком слабы для активных действий. Ещё имеется один противник, о котором известно только название, а также то, что они могут строить корабли, по боевым возможностям сравнимые с имперскими эсминцами. Чуть потихоходнее, заметно менее дальнобойные орудия, но и только. Корабли-гиганты, вошедшие в эту систему, с большой долей вероятности тоже их. Вне зависимости от реальных боевых и технических возможностей этих кораблей сам факт, что чья-то цивилизация оказалась способной построить таких монстров, внушает уважение. И всё — ни местоположения их планеты, ни каких-либо данных об их флоте. Даже неизвестно, к какому классу сами создатели относят эти корабли и когда они были построены. Вполне возможно, что это сто лет как устаревшее барахло, летающие лоханки, а где-то там, в неведомых глубинах космоса, стоят и готовятся к атаке корабли, намного более мощные, чем имперские. А может, и нет. И что прикажете делать? Гадать на кофейной гуще или рвать волосы от безысходности?

Пару минут Ковалёв думал над этой дилеммой, потом вздохнул и спросил:

— Ребята, а не попить ли нам ещё кофе?

Глава 7

Имперская эскадра браво шуровала сквозь пространство. Как и положено командиру, впереди на лихом коне шёл Ковалёв. В роли коня выступал его флагман — линкор «Громовая звезда», и заменой четвероногому копытному он был более чем неплохой. Во всяком случае, заметно более быстрой.

Сзади, немного отстав, хищным полумесяцем скользили узкие стремительные тени трёх крейсеров, прекрасных в своём смертоносном совершенстве. Эти четыре корабля, ушедшие в дальний бросок, обладали одним несомненным достоинством — их скорость и радиус действия были практически одинаковы, а значит, в эскадре, которая всегда равняется по слабейшему, не было ярко выраженного слабого звена, и обузой друг другу никто не будет.

Вообще, движение на сверхсветовых скоростях имеет свою специфику. Если при манёврах на планетарных скоростях корабль разгоняется, а затем продолжает движение с постоянной скоростью неограниченно долго и потому двигатели нужны ему только для разгона, торможения и, если что, корректировки курса, то уже при субсветовом полёте кораблю приходится периодически запускать двигатели на разгон просто для поддержки скорости — космос отнюдь не так пустынен, как принято считать. Мельчайшие частицы, газовые облака например, несмотря на всю свою ничтожную плотность, способны подтормаживать несущийся на колоссальной скорости корабль, каждая молекула бьёт при этом по лобовой броне не хуже кувалды. Но самое интересное начинается, когда корабль преодолевает световой барьер. Физика при этом становится совсем иной, её законы никакими Эйнштейнами с Ландау не описаны, не доросла ещё земная наука до этого. С чисто утилитарной точки зрения главным здесь является то, что всевозможные магнитные, гравитационные и прочие силовые поля начинают играть для корабля ту же роль, что для корабля морского играет вода. Проще говоря, создают сопротивление внешней среды. Затраты энергии на преодоление этого сопротивления достаточно велики, и потому двигатели корабля при полёте на сверхсветовых скоростях вынуждены работать непрерывно. Чем выше скорость, тем серьёзнее сопротивление и тем большее количество энергии требуется на её преодоление. Вот и получается, что если для обычной ракеты запас топлива определяет скорость полёта, то для сверхсветовика от него зависит автономность, то есть расстояние, на которое корабль может удалиться от базы.

Конечно, не так и много топлива жрут двигатели имперского производства, да и пополнить его запас не столь уж сложно — имперские конструкторы предусмотрели вариант, при котором кораблю придётся действовать вдали от баз. Достаточно заполнить бункера корабля любым радиоактивным материалом, и умная машина сделает всё остальное. Сама произведёт обогащение, сама переработает… Но это не самый лучший вариант, слишком мал выход собственно топлива из, скажем, урановой руды, да и не всегда её можно найти, а, скажем, слаборадиоактивные базальты вообще паршивое сырье. Так что все эти заправки чем попало — не более чем аварийные полумеры, всегда предпочтительнее заправиться нормальным топливом, выработанным реактором базы.